ВитаТитаренко: «жадная мысль» конструирует и «жадную реальность»

посвящается:

Всемирному дню философии – 2019

25-летию новейшей истории Кафедры государственно-конфессиональных отношений

Уважаемая Вита Владимировна, благодарю за эту возможность обменяться мнениями по актуальным проблемам и поговорить о роли философии и, может быть шире – о способности человека иметь ценности.

Мир велик, мир развивается – его динамики и трансформации актуализируют проблемы переосмысления ответов даже на те из вопросов, которые, казалось, давно получили решение и стали классикой. – Получается, что каждый человек, каждое поколение, заново перескладывает этот ребус и решает загадку – что же это такое Мир, Человек, Ценность и каковы / почему они такие, как представляются? – человек всякий раз заново всматривается в эту причудливую картинку калейдоскопа и пытается ….

В.Ш.: Уважаемая Вита Владимировна, как Вы полагаете, что пытается в этом своем вглядывании / вопрошании понять человек, что различить, а главное, на Ваш взгляд, зачем?

В.Т.: Во-первых, позвольте поблагодарить Вас за возможность участия в этом проекте – экспертных интервью, где обсуждаются не простые и интересные темы. Во-вторых, напомню, что этот Международный день отмечается за регламентом  ЮНЕСКО (UNESCO General Conference); с 2005 г. к нему присоединились около 70-ти стран, в том числе, с 2006 г., его отмечают и в Украине. В-третьих, пребывая в поле притяжения религиоведения, хочется акцентировать внимание именно на вопросах философии религии, ведь и философская заинтересованность религией формировалась в то же время, как и сама философия – как универсальное осмысление сущего, а значит – и религии. Выступая, как «любовь к мудрости», философия происходит из стремления человека познать себя и окружающий мир.  Собственно индивидуальное измерение религии тоже касается самопознания человека, постижения себя посредством нахождения связи с трансцендентным. Вот и цель Международного дня философии заключается в том, чтобы сделать философию ближе каждому, как стремление познать себя и окружающий мир – ставить те вопросы в широком, конечно, их понимании, которые дают толчок к дальнейшим исследованиям, продуцированию новых теорий и выводов.

В.Ш.: Уважаемая Вита Владимировна, а из всего спектра многообразных значимостей, какие вопросы и проблемы в обществе начала XXI в. можно отнести к философским? Ведь если мир не является статичным – даже такие понятия как «традиционность» и «модернизм», да и собственно понятие «ценность», в каждую эпоху / период имеют свое конкретное содержание – постоянно уточняются объемы понятий (содержание), т.е. мы активно экспериментируем с формо-образованием, аксиоматиками явлений, можно предположить, что в таком мире должно измениться и представление о Философии – она теперь далеко не только практикующая созерцание педагогика. Что она теперь? А может время философии и философствования и вовсе ушло – может она умерла, а в мире остался лишь ее образ, с которым продолжают играть лишь ренегаты? А может в мире уже появилось или скоро появится нечто более возвышенное и привлекательное, чем философия?

В.Т.: Мне кажется, что философия, философское осмысление – это видение мира  (пусть и изменяющегося), но в его целостности и взаимосвязи. Что мы могли наблюдать, например, в первых размышлениях античных философов о религии? Это было осмысление атрибутов божественного. Рассуждения Фалеса, Анаксимандра, Анаксимена, Гераклита, Пифагора, Ксенофана или Парменида углубляли понимание божественного начала бытия, при этом практически не затрагивали сущности религии. Теперь же широкий спектр эмпирического материала о разных конкретных религиях дает возможность для осознания религии как некоего фундаментального явления, как некойуникальной целостности. Да, изменяются формы религии – сообразно времени, человеческим запросам и видению, приобретая довольно необычные, может даже эксцентричные и эпатажные формы – как Пастафарианство, например, или Церковь Копимизма. Но и они требую философского осмысления – в тех же понятиях и категориях  как «традиционность», «модернизм», «ценность».

В.Ш.: Если говорить о горизонтах бытия – границах пространства, границах человека и его мира, – эти границы и горизонты, на Ваш взгляд, чем и как обеспечены? И если допустить, что слово (мысль) – это не означаемое и означающее, а инструмент, каким человек орудует в природе(ах), среде / пространстве(ах), «удлинняющий его руку», чем тогда будет то, что мы называем «философский вопрос»? И в целом, вообще, есть ли такой феномен как «философский вопрос» – не симулякр ли это, а может и того причудливее – не покемон ли?

В.Т.: Спасибо – интересный вопрос, особенно к контексте наших исследований – монографии «От пророчест в религии к прогнозированию в религиоведении: история, теория, перспективы». Посредстовом дискурс-анализа мы как раз исследовали сигнификатор (определитель) «мысль» в различных религиозных концепциях, поскольку этот концепт, на наш взгляд, как раз и выступает основой конструирования реальности и будущего в религиозных концепциях. Вспомним десятую заповедь Декалога, начинающуюся словами «Не возжелай….». В отличие от предыдущих, эта заповедь запрещает невербализированную мыслительную деятельность. «Жадная мысль» конструирует и «жадную реальность». Кстати, и в Исламе обращается внимание на ключевую роль мысли, хотя это и не так ярко выражено. В индуистской философии говорится о том, что «все действия, которые мы видим в мире – это просто результат мысли». Неудивительно, что сама триада «тело, язык, мысль» является очень древней, не исчерпывает себя ныне и нет оснований, по крайней мере сейчас, считать, что это случится в ближайшем будущем – т.е. «мысль» остается, выражаясь философским языком, инструментом для переформатирования будущего как на индивидуальном, так и на коллективном уровне.

В.Ш.: Философия, как и любая другая отрасль знаний, инструментальна – должна развиваться, чтобы быть качественным и эффективным, востребованным, инструментом даже в смысле того, чтобы обеспечить региональное (уникальное) в глобальном (всеобщем), а с ними – и целое, если, конечно, эта категория будет сохранять функциональную и ценностную значимость. Этническое, национальное, как известно, – это ценностно (мировоззренчески и идеологически) обеспеченная уникальность. Вита Владимировна, как Вы полагаете, эти уникальности – практики, стратегии и тактики синергийно-холистских установок, или что-то иное? И в этом смысле, учитывая тот эпохальный формационный сдвиг – вхождение в информационную эпоху, с неизбежной перестройкой системы миропорядка, какие интенции в Мире будет набирать силу – о развитии, автономизации автохтонных философских доктринах и системах, например, этно-национальных / народностно-племенных – африканских, семитских, славянских, индейских, etc. философий, или с учетом более высоких уровней систематизации – например, мусульманской, христианской, буддийской, etc., или Западная и Восточная, – ведь в основу классификации мы всегда полагаем некие критерии? – Какие, на Ваш взгляд, принципы и подходы к конструированию будущего окажутся востребованными?

В.Т.: Полностью согласна с утверждением, что «философия, как и любая другая отрасль знаний, инструментальна – должна развиваться, чтобы быть качественным и эффективным, востребованным инструментом». Более того, ценность науки как раз и заключается в трех основных задачах: познать, изучить, прогнозировать. Последнее как раз и является самым сложным. Артур Кларк, известный английский писатель-фантаст, футуролог и изобретатель говорил (перескажу своими словами), что все, что он пытался сделать – это представить себе веер возможных вариантов будущего. Но! Любое, даже самое превосходное предвидение может превратиться в абсурд, благодаря какому-нибудь непредвиденному изобретению или событию. Ну и еще одно замечание от А. Кларка, в стиле профессора Преображенского: «Помните, что чтение прогнозов – вредно для вашего здоровья!» J

В.Ш.: Уважаемая Вита Владимировна, спасибо, и в завершение нашего разговора все-таки хотелось бы услышать Ваш прогноз о будущем. Мир модернизируется – мы экспериментируем не только с формами, но и сознанием. Какие, по Вашему мнению, категории будут определять границы мировосприятия, какие существенные изменения в общественном сознании нынешних постиндустриальных обществ, можно ожидать в ближайшие время – что человеку / человечеству, с одной стороны, удастся решить, а с другой – с какими издержками придется столкнуться?

В.Т.: Конечно, о будущем легче формулировать вопросы, нежели на них отвечать. Люди всегда стремились и стремятся к преодолению старости и болезней, бедности и неравноправия – к большей в мире гармонии и непротиворечивости, справедливости и цельности. Эти стремления можно расценивать и как желание большего контроля в том числе и над собственной биологической / социокультурной, мировоззренческо-идеологической, метафизической основой – своеобразное «вмешательство» в которые некогда было табу, поскольку эти уровни, как высшие по отношению к базовым, природным, считались «божественными». Ясно, что философы будут задумываться и рефлексировать по поводу социокультурных изменений и информационных потоков, равно как и по поводу других, ранее неизвестных, – равноценны ли, например, виртуальная реальность и настоящая? Не подменит ли одна другую? Станут ли андроиды полноценной частью социума и так далее. В этом контексте не могу не вспомнить книгу Ювала Ноя Харрари «Homo Deus», где он поднимает философские вопросы относительно будущего человечества. Как и пристало настоящему мыслителю, философу, он не дает конкретных ответов, предлагая читателю самому их искать –опыт морального суждения всегда личностен – каждый должен / обязан производить его исключительно сам, если планирует быть и оставаться человеком. Так что – последуем его примеру!

Дорогая Вита Владимировна, благодарю Вас за этот содержательный разговор – шлю приветствие нашим украинским коллегам и надеемся на скорые встречи.

Интервью подготовил:

Шмидт Вильям Владимирович – директор Центра религиоведческих и этнокультурологических исследований и экспертизы Кафедры государственно-конфессиональных отношений ИГСУ РАНХиГС