Раввины написали ответ на NOSTRA AETATE
«Мы призываем все христианские конфессии последовать примеру Католической Церкви и убрать все возможные проявления антисемитизма из их литургии, прекратить миссионерскую деятельность в отношении евреев и сотрудничать с еврейским народом во благо мира во всем мире» — сказал Пинхас Гольдшмидт (президентом Совета раввинов Европы [СРЕ], главный раввин г. Москвы), представляя Папе Римскому Франциску документ «Между Иерусалимом и Римом» — своего рода ответ на декларацию II Ватиканского собора «Nostra Aetate» (с. 277)
Вспомним историческую ретроспективу, включая первую встречу Понтифика с делегацией раввинов Европы (см.: http://www.moscow-jerusalem.ru/politika/alla-kac-ravviny-v-vatikane/).
Итак, после окончания Второй мировой войны начинается «исправление» католических учений, касающихся Израиля. В 1948 г. Ж. Исаак создаёт первую Ассоциацию иудео-христианской дружбы во Франции. Совет раввинов Европы образовывается в 1956 г. для консолидации евреев Европы [в настоящее время организацию возглавляет Пинхас Гольдшмидт — главный раввин Москвы по линии КЕРООР. В июне 1960 г. происходит встреча Ж. Исаака и Папы Иоанна XXIII, в ходе которой Ж. Исаак пытается убедить Понтифика в необходимости пересмотра учения о «презрении». После этой знаменательной встречи создаётся рабочая группа во главе с кардиналом А. Беа для изучения иудео-католических отношений, разработавшая основные положения об отношении католиков к иудаизму, которые принимаются на II Ватиканском соборе.
Декларация «Nostra aetate» (лат. – в наш век), провозглашается Павлом VI 28 октября 1965 г. и признает за остальными религиями факт наличия некоторой истины, отражающей учение Римской Церкви. Основываясь на данной декларации, Бенедикт XVI в диалоге с иудеями употреблял термин lo stesso Dio (итал. – тот же Бог) и the same God (англ. – такой же Бог или тождественный Бог). Кстати говоря, формулировку «тот же Бог» использует и видный богослов РПЦ митрополит Иларион (Алфеев), правда уже в контексте ислама.
В 1973 г. Французская епископальная конференция публикует революционный доклад «Отношения христиан к иудаизму», а Иоанн Павел II становится первым Папой, который 13 апреля 1986 г. впервые в истории входит в центральную синагогу Рима, где провозглашает отправные тезисы, на которых должны строиться новые взаимоотношения с иудеями – это дружба, общие исторические и теологические корни и недопустимость коллективного осуждения еврейского народа за страдания Иисуса Христа. Этот акт примирения Понтифика становится негласным признанием государства Израиль как компенсации за двухтысячелетние ущемления, преследования и массовые убийства евреев в христианском мире. В 1991 г., выступая на закрытии Европейского синода, Иоанн Павел II признаёт ответственность христиан за пассивность, проявленную во время холокоста. В 1993 г. Библейской понтификальной комиссией принимается документ «Толкование Библии в Церкви», который заявляет о недопустимости интерпретации Библии, провоцирующей антисемитизм. В 1997 г. французские епископы в Дранси принимают Декларацию покаяния, в которой французская Церковь просит прощения у Бога и у еврейского народа за своё поведение в годы оккупации в период Второй мировой войны. В марте 1998 г. издаётся соответствующий документ Ватиканской комиссии по развитию отношений с иудеями «Мы помним: размышления о холокосте», в котором поднимается вопрос о связи нацистских преследований евреев с поведением христиан в отношении иудеев на протяжении двух последних тысячелетий.
В контексте данных событий декларация «Между Иерусалимом и Римом», представленная Папе Франциску в лице умеренных иудаистских традиционалистов Совета раввинов Европы, подтверждает прочность длинной истории взаимоотношений, подводит ей итог и заявляет о необходимости перенести опыт католической церкви на протестантские деноминации и поместные Православные Церкви. Если в отношении протестантских деноминаций, давно превышающих 2000, эта перспектива выглядит довольно туманной, то православные Церкви вполне могут влиться в обозначенный процесс. В России первые шаги уже сделаны. К примеру, из богослужений РПЦ МП на территории РФ было исключено церковнославянское слово «жид», имеющее в русском языке негативное значение (чего нельзя сказать о белорусском и украинском языке).
КЕРООР уже давно приглашает к диалогу Церковь и власть, очевидно, что для активизации диалога нужны мощные инфоповоды, пусть даже и ответ на католическую декларацию 50-летней давности (http://gaudete.ru/nostra-aetate-ans/ ).
Документ «Между Иерусалимом и Римом: размышления к 50-летию Nostra Aetate» (http://ccjr.us/dialogika-resources/documents-and-statements/jewish/1421-cer-cri-rca-2017), представленный делегацией европейских раввинов римскому понтифику, имеет несомненную значимость для современного иудео-христианского диалога. Со стороны Католической Церкви шаги навстречу доброжелательному диалогу были сделаны в поворотную для католичества эпоху II Ватиканского собора, когда 4 статья декларации Nostra Aetate эксплицировала эту новую позицию Ватикана. В дальнейшем широкие шаги сближения были сделаны Иоанном Павлом II, который при посещении римской синагоги в 1986 г. называет иудеев «старшими братьями» христиан. И теперь, спустя 50 лет, европейские иудеи делают свою оценку такому дружественному отношению католиков и дают, в свою очередь, позитивный ответ на попытки сближения, сделанные доселе Святым Престолом. Безусловно, случившееся не дает никаких оснований говорить о смягчении основных доктринальных противоречий между традиционными иудаизмом и христианством, даже учитывая тот модернистский уклон, который оформился в XX в. в Католической Церкви и каким-то образом затронул современный иудаизм.
В то же время иудейская сторона видит в сближении не только возможность мирного сосуществования с христианами, но и возможность противостоять единым фронтом угрозам секуляризации, с одной стороны, и религиозного экстремизма, с другой.
Призыв к христианам всех деноминаций следовать примеру католической конфессии следует признать справедливым и необходимым, когда речь идет о взаимном уважении, мирном сосуществовании на единой территории и консолидации перед террористическими угрозами. То же самое относится и к призыву выступить против антисемитизма. В документе христиане всех деноминаций призываются к «вычеркиванию антисемитизма из богослужения и вероучения». Здесь необходимо сказать о том, что согласно христианскому новозаветному учению антисемитизм, как проявление вражды по отношению к евреям, несомненно предосудителен, поскольку новозаветное откровение стирает любые национальные и культурные различия между людьми всего мира. В то же время, если речь заходит о вероучительной составляющей, а именно — принятии Христа как Мессии и Спасителя, то этот момент становится непроходимым барьером между христианством и иудаизмом в доктринальном отношении. Однако в данном случае речь идет не об антисемитизме как враждебном отношении к еврейской нации и культуре, но о демаркации вероучения. При этом, разумеется, недопустимо, чтобы вероучительные отличия выливались в межрелигиозный конфликт, но, как это указывается в самом документе, они не должны становиться предметом богословских дискуссий в диалоге христиан и иудеев.
Озвученное выше исправление богослужебных и вероучительных текстов и положений, к которому призываются христианские конфессии, также является проблематичным. Если речь идет о христианском Священном Писании (Нового Завета), то подобные действия едва ли можно признать в принципе выполнимыми. Разумеется, когда дело касается таких вещей, как, например, исправление славянского перевода слова «иудей» (по-церковнославянски, «жид»), то здесь вряд ли могут возникнуть серьезные возражения, поскольку семантика этих слов едина, просто слово «жид» получило отрицательные коннотации в последние столетия (как, например, слово «поп»). Однако невозможно убрать или заменить смысловые блоки в Евангелии. Следует помнить при этом, что ключевым для данной проблемы является не только сам новозаветный нарратив, но и его интерпретации.
Точно так же необходимо учитывать исторический контекст возникновения гимнографических (употребляемых за богослужением) христианских текстов, поскольку многие из них создавались в эпоху активного противостояния христианской и иудейской традиций. То же самое относится и к патристическому наследию, в котором зачастую отражается полемика христианства с иудаизмом в эпоху поздней античности и средневековья. В данной ситуации каждый случай употребления неудобных мест в богослужебных текстах должен рассматриваться отдельно. Что же касается патристического наследия, то его издания можно и даже следует снабжать комментарием, в котором острые и могущие показаться оскорбительными высказывания отдельных авторов также должны объясняться историческим контекстом.
Таким образом, христианская вероучительная традиция, опирающаяся на свои священные тексты, действительно, не может быть согласована с иудейской, что неоднократно подчеркивается и в документе европейских раввинов. Тем не менее, данный факт вовсе не отрицает возможности найти общие точки соприкосновения в сфере этики, которые могут и должны служить основой социального и гражданского мира и правопорядка.