Религиозный фактор в России – гарант стабильности или раздора? — интервью с Сергеем Чеджемовым

Шмидт В.В.: Уважаемый Сергей Русланович, благодарю за эту возможность обменяться мнениями по актуальным проблемам и поговорить о роли религии, религиозном факторе – какие из вызовов окажутся для нас, российского и европейского обществ и в целом, в мире, базовыми, а какие второстепенными и незначительными, что будет первостепенным для религиозной сферы в жизни общества, а что для религиоведения. Встретившись в Международный день философии в библиотеке РАНХиГС у «философского камня», мы начали разговор – наши диалоги в основном ориентированы на контекст Всемирной недели гармоничных межрелигиозных отношений и посвящаются актуальным проблемам развития.

Чеджемов С.Р.: Ни в коей мере не претендуя на истину, рискну высказать соображение в отношении того, что в национальных субъектах РФ на юге страны значение и роль религии будет возрастать. И это не столько новация современной внутренней политики, сколько продолжение российской государственной традиции. Российская империя возникла как мультинациональное и мультирелигиозное государство; и более того – будучи по сути дела единым организмом, отделение Церкви, т.е. Православного Христианства, религии от государства и школы от Церкви было узаконено известным декретом совнаркома только в 1918 г – всего-навсего столетие назад… А исторически в условиях Российской империи двери Церкви были открыты для представителей любых народов (это же было свойственно и другим мировым религиям – Исламу, Буддизму) – этот опыт, эту особенность нашей культуры и политической жизни не так просто преодолеть. Созидательный потенциал этих религий, проповедуемые ими ценности, к сожалению, все еще не используется государством, обществом, да и просто человеком в полной мере.

В.Ш.: Научное и культурное поле Российской Федерации в 2017 г. во многом испытывало влияние памятной даты – 100-летия Русских революций, при этом так и оставив без решения, на наш взгляд, главный вопрос «почему общественное сознание отказывается реагировать на вызовы глобального порядка и допускает революционный вариант развития вместо мягкого эволюционного»?

Мы уже более 25 лет живем в новой формационной реальности, но наш уклад жизни, наши установки мало изменились – наша социальность, какими бы при этом не были опыты национально-государственного строительства, при всей ее технологизации и качественном росте, архаизируется – скатывается в воспроизводство, как говорят в основном политологи и культурологи, «совкового гражданина» и вульгарной феодализации… Как Вы полагаете, сегодня, в первой четверти XXI века, мы (культура) имеем более-менее четкое представление о том, в каких условиях, в какой реальности мы находимся и каким понятийно-категориальным аппаратом оперируем, чтобы адекватно понять уровень вызовов? И что это такое национальное общество/государство в его само-ощущении/-идентификации, политико-правовой декларации и каковы его базовые параметры и характеристики?

С.Ч.: Кстати, наша многонациональная Родина – Россия в 2017 г. отметила 1155-летие своей государственности. Мы считаем, что проведя правовой анализ источников, необходимо сделать достоянием широкой общественности то, что Россия никогда не была «тюрьмой» ни для какого народа, а народы Кавказа издавна славились не только героизмом и отвагой, но и мудростью и верностью долгу, почитанием старших и уважением как к институтам и нормам обычного права, так и к государственной власти.

Чтобы адекватно ответить на вызовы современности, исходящие как из внешнего для нашего государства и общества мира – иных государств, их альянсов, так и вызовы (проблемы) внутреннего порядка – технологические, экологические, устаревшей материально-технической базы предприятий промышленности и жилищно-коммунального хозяйства, нужно пристальное внимание уделять состоянию гуманитарной сферы и борьбе с коррупцией.

Необходимо предпринять объективный анализ подлинной истории развития государственно-правовых отношений дореволюционного периода, приведших к событиям 1917 г., а также и последующих – советского и постсоветского периодов, если не хотим повторения.

Необходимо уделить должное внимание важнейшему феномен права – правопослушанию, как результату правовой аккультурации. Это обязательный элемент в деле построения и упрочения основ правового государства и гражданского общества – основа успешного поступательного развития России как великой державы с учетом ее культурно-исторического наследия. Эта проблема имеет и большое образовательное значение, ибо новые поколения российских граждан должны сохранить традиции и духовные ценности своих предков. А это немыслимо без постижения истории и выявления закономерностей – уроков. Выявление и анализ социальных и криминологических особенностей миропонимания и законопонимания позволяют не только дополнить историю Отечества анализом фактов регионального уровня, но и уточнить имеющиеся историографические подходы и, в некоторых случаях, избавиться от идеологических догм и стереотипов.

В.Ш.: Уважаемый Сергей Русланович, если позволите – частный, уточняющий вопрос: какой урок и/или вывод из истории ХХ в., а может рубежей эпох – века XX и века XXI – для Вас может быть главным и какой второстепенный, второго или третьего порядка?

С.Ч.: Думается, что главный урок, который нам преподнесла история, это констатация того, что Россия до 1917 г. в целом не была «тюрьмой народов», самодержавие – жандармом Европы, а советское государство – империей зла. Исторические факты говорят сами за себя: нерусские народы, войдя в состав России, приобщались к качественно более высокому уровню экономического, политического и культурного развития, что благоприятно воздействовало на их общественно-политическое устройство.

Вхождение в состав Российского государства фактически спасало народы Кавказа от физического истребления – позволило им сохранить свои национальные обычаи и культуру. Да, при этом были и некоторые ограничения в правах по национальной и религиозной принадлежности, но они имели все-таки универсализирующий характер. В целом, мы солидаризируемся со словами выдающегося исследователя Кавказа М.М. Ковалевского, который писал: «К чести нашей политики надо сказать, что в сношениях с народностями, населяющими империю, мы никогда не обнаруживали той готовности ломать установленный у них веками строй, какой отличалась, например, английская политика в Индии… Русскую администрацию менее всего можно винить в непонимании или отрицании чужих религиозных, нравственных и правовых устоев» [Современный обычай и древний закон. М.,1886. С. 266-289]. Более того, практически это же признавал и певец «бремени белых» Р. Киплинг, подчеркивая то обстоятельство, что миллионы людей в Индии смотрели «на Россию как на великую освободительницу» [Собр. соч. в 6 т. Т. 1. С. 345]. Эту же мысль излагал и русский философ Г.П. Федотов: «Россия является империей своеобразной. … Её нерусские владения не отделены от неё морями. Они составляют прямое продолжение её материкового тела, а массив русского населения не отделен резкой чертой от инородческих окраин…» [Судьба и грехи России: Избранные статьи по философии русской истории и культуры: в 2 т. Т. 2. СПб., 1991. С. 304-327].

Попытаемся сами ответить на вопрос – что это за жандарм Европы, который спасал ее народы от наполеоновских завоеваний и турецкого ига. Разве империя зла могла спасти мир от фашистского порабощения?

 В.Ш.: Уважаемый Сергей Русланович, а если мы попытаемся определиться с характеристиками (качествами) среды своего бытования, включая и средства (институциональные и политико-правовые), какими мы в этой среде оперируем, было бы интересно, какие противоречия, которые, собственно, и являются двигателем основных трансформаций в обществе – его сознании и на институциональном уровне – в его структурах Вы выделяете? Какой Вы видите динамику социально-политических отношений и почему все более и более слышны оценки архаизации российского то ли массового сознания, то ли общества?

С.Ч.: Среда нашего бытования несет отпечаток многих нерешенных проблем – об этом упоминалось выше, в рассуждении на 1-й вопрос, назвав их вызовами или проблемами внутреннего порядка. Мне представляется, что в решении этих проблем без сильного государства, т.е. квалифицированного и эффективного аппарата управления, дело сдвинуть с мертвой точки не удастся…

Основное противоречие сегодняшнего дня и, одновременно, оно же и своеобразная точка роста – это стремление наладить основы гражданской жизни, некоторые моменты которой противоречат мировоззрению некоторой части общества. Речь веду и о так называемых западниках-либералах, пренебрегающих самобытностью российского народа, и о имеющихся в любых государствах, в том числе и нашем, антисоциальных групп населения, в силу объективных причин не понимающих и не желающих понимать диалектической обусловленности прав и обязанностей. К сожалению, отличительной особенностью сегодняшней России, как и в лихие 90-е, все еще остается отсутствие сформированной системы ценностей. В деле анализа развития государственно-правовых отношений на юге России, как впрочем, и в целом, в государстве, необходимо выявить сущность доминирующих сил; эту задачу можно и нужно расширить – и за её пределами.

В.Ш.: Уважаемый Сергей Русланович, в контексте означенных проблем, какие место и роль можно отвести профессиональным сообществам – объединениям, ассоциациям – какие главные и частные задачи могут стоять перед ними как на уровне страны, так и в региональном разрезе?

С.Ч.: В современной России нет таких мощных общественных движений как при социализме. К примеру, все партии, взятые вместе, не пользуются таким реальным авторитетом как одна КПСС (даже в период до официального ее институирования в качестве ядра политической системы, закрепленной в ст. 6 Конституции СССР 1977 г.). Выдвигают ли они проекты по значимости равные, например, коллективизации, поднятию целины, участию в акциях ГТО, ликбеза и т.д.? – А ведь ныне мир стоит в не менее сложных условиях, определяемых обеспечением новых технологических укладов (об этом много пишут).

Современные политические партии, мягко говоря, слабо инициируют общественно значимые проекты, проводят работу по контролю за деятельностью своих членов, работающих в органах власти, их моральным обликом и т.д.

В.Ш.: Если позволите, хотелось бы затронуть деликатную проблему – поговорить о религиозно-философских, мировоззренческих аспектах нашей жизни – что есть для Вас и в целом «религия», а что «идеология».

Очевидно, что религия в широком смысле – религиозное мировоззрение – это один из уровней мышления (сознания) наряду с мифологическим (эклектичным) и научным (философским, понятийно-категориальным), а о ней, о религии, как о феномене рассуждают как о субстанциональном… Но есть ли на деле то, что лежит в основе религии как феномена (явления) – то, что дает нам право относить ее к духовному бытию, институциализировать без опасения, что не создаем ли мы симулякр, квази-бытие?

С.Ч.: Я бы посмел не полностью согласиться с тем, что религиозное мировоззрение – это один из уровней мышления (сознания) наряду с мифологическим (эклектичным). В сознании атеистов, а их общее число, несмотря на нынешнюю анкетную принадлежность, не так уж мало, религия это и есть главный миф, а в сознании верующих религия – это неотъемлемая часть бытия – собственно бытие.

Угроза квази-бытия всегда сопутствовала человечеству, но религия религии рознь. Общеизвестны заслуги Христианства и Ислама в развитии науки, равно как и в вопросах обучения и воспитания подрастающих поколений, организации благотворительности. Мне кажется, что религия без божественного начала может стать и становится идеологией, а вот говорить и религиозной идеологии не совсем правильно: идеология этимологически близка понятию идол…

В.Ш.: Очевидно, что и такой феномен как вера, на основе которого покоится система, именуемая религией(ями), есть общее свойство/функция высоко развитого биологического вида – человека, без которого или вне которого последний не мог бы иметь ни своего статуса, ни того, что есть его субстанциональное – бытия. Похоже, перед нами открывается не просто конфликт истории(й) – логика и динамика смены формаций и порядков/практик установления форм правопреемственности институтов(ций), выражавших идею(и) и/или являвшихся её носителями, – но и собственно принципа, который полагается в основание модели бытия. Не кажется ли Вам, что как и 100 лет назад, Мир вновь стоит у порога комнаты, где будет не только вестись дискуссия о принципах нового миропорядка, но и состоится более радикальное – открывается принципиально иной мир, о котором Его Святейшество Патриарх Московский Кирилл сказал «…Церковь, искусство, культура, наши писатели, ученые, все те, кто любит Родину, должны сегодня быть вместе, потому что мы входим в критический период развития человеческой цивилизации. Это видно невооруженным глазом, и нужно быть слепым, чтобы не видеть приближения грозных мгновений истории, о которых говорил в книге Откровения апостол и евангелист Иоанн Богослов. О времени том никто не знает (Мф. 24: 36), но приближение или удаление этого времени зависит от нас – от Церкви Божией и от каждого человека. Тот, кто живет по правде, кто борется с грехом, – он на стороне света и правды, он своей жизнью, своим творчеством, особенно если этот человек публичный и способный влиять на других, может затормозить это сползание всего человечества в бездну окончания истории…»

С.Ч.: Человек по своей природе существо биосоциальное – говорят атеисты, творение Божие – верующие люди. Выбор ответа – дело каждого. В годы атеистического лихолетья часто любили вспоминать пословицу – «без Бога шире дорога». Но куда ведет человечество эта дорога? – Не тот ли это путь, который вымощен благими пожеланиями? И на этот вопрос ответ оставлен каждому, так же как и право выбора.

В.Ш.: Как Вы полагаете, почему Российское Государство, довольно щепетильно относясь к регулированию и регламентированию всех и всяких отношений в каждой из сфер жизнедеятельности, за 25 лет новейшей истории имеет лишь один ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях» – можно даже сказать, что категорически отказывается иметь государственную политику в сфере религиозных (общественно-религиозных, государственно-религиозных, межрелигиозных) отношений. И, если возможно, как бы Вы определили ситуацию в религиозной сфере, в частности, в системе государственно-религиозных отношений в стране и/или регионе в целом?­

С.Ч.: Эта политика определена соответствующей статьей Конституции, но в ее преамбуле говорится, что принятие Конституции обусловлено задачей почитания наших предков, передавших нам любовь и уважение к Отчизне. История неоспоримо свидетельствует о том, что все общественно значимые, судьбоносные мероприятия в нашем государстве, даже в годы атеистического диктата, связаны с верой в Бога. Вспомним слова И.В. Сталина, сказанные 7 ноября 1941 г. с трибуны мавзолея В.И. Ленина… – ведь это была апелляция к определенному коду православной души: обращение «братья и сестры», упоминание имен православных святых – защитников Отечества, например, Александра Невского…

В.Ш.: Уважаемый Сергей Русланович, если позволите, небольшое уточнение. Первое: как Вы полагаете, любая ли деятельность человека представляет собой творческий акт, если учесть, что как субъект, так и объект отношений после взаимодействия становятся хоть на немного, но все же иными, чем были до него. Можем ли мы считать себя творцами жизни – что для этого нужно, каким должен быть человек? И второе: на чем покоится различение и в чем смысл идентификации(й)?

С.Ч.: Мне кажется, что человек только в творчестве становится личностью; вне ее он – индивид, самость, по Н.А. Бердяеву. Творчество не может быть односторонним процессом: в нем есть ведомые и ведущие, но все они – субъекты творческого процесса. Выявление различий и идентификации – процессы дихотомные, и смысл их можно постичь только в двуединстве.

В.Ш.: Уважаемый Сергей Русланович, в завершение нашего разговора все же хотелось бы заглянуть в будущее. На Ваш взгляд, как и чем оно будет определяться – каким в нем будет человек – какие категории и/или понятия, а может просто образы будут задавать основную систему координат?

С.Ч.: Многое зависит от политики федерального центра, мудрости первых лиц и профессиональной компетентности слуг народа. Наметившиеся тенденции ко во внешней, так и внутренней политике обнадеживают – хотелось бы, чтобы мудрые решения, в частности, майские указы не остались невыполненными. Систему координат будет определять новый человек, впитавший в себя лучшие черты российской ментальности как имперского, так и демократического свойства, и сделать это можно только на воспитывающем потенциале истории.

В.Ш.: Уважаемый Сергей Русланович, благодарю Вас за этот разговор. Прошу принять наши благопожелания – крепости, вдохновений, изобилующей красками жизни.

С.Ч.: Взаимно. Не только от себя, но и от своих коллег, как маститых ученых, так и молодых, делающих первые шаги в науке, а также от практикующих педагогов, имеющих возможность слушать Ваши злободневные и порой парадоксальные суждения как в рамках работы конференции «Духовно-нравственный опыт народа и православная педагогическая культура как основа воспитательного идеала», так и семинара «Маркеры религиозной веры и проблемы идентификации». Мы очень надеемся на дальнейшее сотрудничество с Вами.

У осетин есть поверие: если на прощание пожать руку дорогому гостю, то очень долго с ним не увидишься. Так вот, уважаемый Вильям Владимирович, помните, что в Осетии-Алании всегда рады пожать Вашу руку во время встречи, ну, а на прощание никто с Вами за руку прощаться не дерзнет…