Экспертный диалог ИГСУ: ислам как фактор единства – мнения философов, богословов и общественных деятелей Кавказа

Алексей Бритвин: Уважаемый Семед Абакаевич, благодарю Вас за возможность обменяться мнениями по актуальным проблемам и поговорить о тарикате в северокавказской умме, его месте и роли. Известно, что тарикатское движение, как важное религиозно-философское явление, получило наибольшее распространение в республиках Северо-Восточного Кавказа, где его влияние ощущается на протяжении многих веков. Начавшись с территории современного Дагестана, тарикат постепенно охватил Чечню и Ингушетию, став неотъемлемой частью духовной жизни этих республик.

Представляя собой систему суфийских орденов и учений, тарикат прошел через несколько этапов своего развития. На ранних стадиях он сосредоточился на поиске внутреннего знания и духовного просветления, что привлекло множество последователей, стремящихся к более глубокому пониманию своей веры. С течением времени тарикат стал не только религиозным, но и социальным явлением, оказывая влияние на формирование культурных и политических традиций.

Представляющий собой духовное и философское направление в исламе, суфизм появился в ответ на потрясения в социальной и политической сферах, вызванные завоеваниями Халифата и классовыми конфликтами. В условиях нестабильности и неопределенности, с которыми сталкивалась умма, суфизм предложил альтернативный путь, сосредоточив внимание на внутреннем опыте, личной связи с Богом и духовной практике, что привлекло множество людей, ищущих утешение и смысл в трудные времена.

Уважаемый Семед Абакаевич, каковы, на Ваш взгляд, причины возникновения и распространения тариката на Северо-Восточном Кавказе, и какую социальную основу он имеет?

Семед Семедов: Причины возникновения суфизма на Северном Кавказе имеют свои корни в историческом, культурном и религиозном контексте региона.

Исторические причины. Северный Кавказ издавна был местом встречи различных культур и цивилизаций. В регионе всегда существовали тесные контакты между народами, что способствовало обмену идеями и влиянию различных религиозных и философских течений. Суфизм как учение о внутреннем духовном пути к Богу не мог не привлечь внимание мусульман Северного Кавказа. Он позволил людям находить ответы на духовные вопросы, которые часто выходят за рамки как религиозного, так и строго научного или логического понимания.

Культурные факторы. Традиционная культура народов Северного Кавказа, с её богатой мифологией, фольклором и обрядами, создала благоприятную почву для принятия суфийских идей. Суфийские мыслители и шейхи умело использовали местные традиции, чтобы адаптировать учение к местным условиям и сделать его более доступным для населения. Иными словами, в Чечне и Дагестане, по мнению некоторых учёных, суфизм нашёл отклик у представителей разных этнических групп. Это произошло потому, что суфизм и, к примеру, его практика общинного богопоминания - зикра оказались близки и даже идентичны коллективному сознанию народов Кавказа. Они смогли органично вписаться в их архетипы мышления.

Религиозные предпосылки. Изначально ислам пришёл на Северный Кавказ через арабских миссионеров, а затем начал развиваться и распространяться среди местных народов. Вместе с религией пришли и первые идеи, которые впоследствии легли в основу суфийского учения.

Политические и социальные аспекты. Суфизм выполнял важную социальную функцию, объединяя людей вокруг общих духовных ценностей. Это имело большое значение в условиях политических и социальных потрясений, которые нередко переживал регион. Шейхи и другие религиозные лидеры становились авторитетами, способными направлять и поддерживать общество в трудные времена.

Влияние соседних регионов. Распространение суфизма шло не только изнутри, но и извне. Соседи Северного Кавказа – такие регионы, как Азербайджан, Иран и др., уже имели развитые суфийские традиции. Взаимодействие с этими регионами способствовало притоку новых идей и укреплению суфийского движения.

Таким образом, возникновение и распространение суфизма на Северном Кавказе стало результатом сложного взаимодействия исторических, культурных, религиозных и социально-политических факторов.

Алексей Бритвин: Являясь одной из самых глубоких и многогранных традиций в исламе, суфизм оказал значительное влияние не только на религиозное сознание, но и на восточную культуру в целом. Его философские размышления о человеческом существовании, целях и смысле жизни открывают широкие горизонты для понимания внутреннего мира человека и его связи с Всевышним. Суфийское учение об откровении, рассматриваемое как объединение души с Божественным, стало основой для мистического восхождения к Богу, что является конечной целью суфийского пути.

Уважаемый Семед Абакаевич, что же собой представляет институализированный тарикат, включая такие аспекты, как наставничество, ученичество и посвящение?

Семед Семедов: Институализированный тарикат представляет собой организационную структуру, которая регулирует и координирует деятельность тариката – суфийского братства. Наставничество –отношения между наставником (шейхом) и учеником (мюридом), в которых первый передаёт знания, опыт и духовные ценности второму. Наставник помогает ученику пройти путь духовного самосовершенствования и достичь близости к Богу.

Ученичество является этапом становления в рамках тариката, на котором ученик следует указаниям наставника, изучает его учение и практикует духовные упражнения для достижения высших уровней сознания.

Посвящение (или инициация) – это обряд, в процессе которого человек официально становится членом тариката. Во время посвящения шейх даёт мюриду задание (вирд), которое он должен выполнять для поддержания связи с Богом и своим учителем. После посвящения ученик официально считается частью тарикатской общины и может активно участвовать в её жизни. Однако следует подчеркнуть, что в современном мире в Чечне, Ингушетии и Дагестане тарикат стал неотъемлемой частью национальной идентичности и локальной культуры, где не всегда фактор традиционной инициации в тарикат становится основополагающим.

У вайнахов существует традиция передачи тариката от отца к сыну внутри вирдового братства, к которому они принадлежат из поколения в поколения и считается, что если сам шейх инициировал их предков в тарикат, то по факту они прямые его инициируемые наследники. Также существуют объединения мюридов, которые выполняют роль религиозных групп и активно участвуют в религиозных, культурных и социальных мероприятиях. Они являются своего рода представителями общинного духовенства Чечни и Ингушетии.

В Дагестане институт тариката укрепляется благодаря действующим шейхам тариката, которые продолжают передавать знания и опыт в этом направлении. Эта традиция также носит наследственный характер по форме духовной преемственности через иджаза (письменное заключение о праве передачи знаний тариката через шейха к шейху или через шейха своему высокообразованному мюриду).

Алексей Бритвин: На территории Северо-Восточного Кавказа в различные исторические эпохи жили и трудились известные мусульманские ученые и шейхи, которые значительно повлияли на развитие исламской мысли и культуры. Многие из них активно участвовали в борьбе горцев за независимость, объединяя духовную практику с патриотической деятельностью. В этом контексте стоит особенно отметить представителей тарикатов накшбандийа, шазилийа и кадирийа, которые оставили заметный след в истории региона.

Уважаемый Семед Абакаевич, кого из них Вы могли бы выделить, акцентируя внимание на их роли в северокавказской умме, их жизни, духовной деятельности и наследии?

Семед Семедов: Среди представителей суфийских тарикатов накшбандийа, шазилийа и кадирийа, сыгравших значительную роль в северокавказской умме, можно выделить следующих:

Кунта-Хаджи Кишиев (Кадирийский тарикат). Проповедник и духовный лидер, он призывал к миру и ненасилию. Кунта-Хаджи стал символом духовного поиска среди чеченцев в XIX веке. Его учение оказало глубокое влияние на формирование общественного сознания и стало своеобразной формой протеста против насилия и социальных проблем того времени. Религиозная деятельность Кунта-Хаджи также привела к формированию братств кадирийского направления в Ингушетии и Дагестане. Это способствовало укреплению взаимодействия между этими сообществами.

Учение Кунта-Хаджи можно рассматривать как адаптированную версию суфийской антропологии, которая была приспособлена к местным условиям и традициям.

Мухаммад Ярагский (Накшбандийский тарикат). Его считают идейным вдохновителем «национально-освободительного движения горцев Кавказа». Он объединил разрозненные общества Дагестана и Чечни под знаменем ислама и призвал их бороться за свою независимость. Мухаммад Яраги, действуя в Чечне, Дагестане и Ингушетии оказал значительное влияние на своих последователей, которые создали собственные суфийские братства в рамках Накшбандийского тариката. Это привело к появлению большого числа духовных наставников среди горцев. Благодаря этому, было укреплено сотрудничество и братство между народами Чечни и Дагестана.

Абдурахман-хаджи Сугури (Накшбандийский и Шазилийский тарикаты). Известный учёный-богослов, который уделял внимание изучению Корана и распространению религиозных знаний. Он занимался просвещением и воспитанием мусульман в духе любви к Аллаху, братства и сотрудничества. Был духовным наставником многих влиятельных личностей того времени и поддерживал связь с представителями других суфийских течений. Это помогало ему налаживать связи между различными этническими группами и социальными слоями общества.

Следует подчеркнуть вклад Сайфулы Кади Башлярова (Накшбандийский, Шазалийский и Кадирийский тарикаты), чьё имя связано также с распространением этих тарикатов в Дагестане. Будучи человеком широкой эрудиции и владея несколькими языками, он смог распространить тарикат на Кавказе и собрать вокруг себя множество последователей и сторонников.

Эти деятели оставили заметный след в истории и культуре региона и способствовали укреплению единства и идентичности народов Северного Кавказа, несмотря на различия в подходах и учениях суфийских орденов.

Суфийские шейхи с Северного Кавказа оставили после себя богатое наследие не только в области религии, но и в культуре. Они до сих пор служат примером для подражания и идеалом для старшего поколения, которое стремится привить эти ценности нынешней молодёжи.

Информация о роли этих личностей в истории может быть неполной или противоречивой из-за ограниченности исторических источников и сложностей в интерпретации событий. Поэтому при изучении их жизни и деятельности следует учитывать контекст и особенности эпохи, в которой они жили.

Алексей Бритвин: Суфийские братства продолжают занимать значительное место в духовной жизни региона, предоставляя своим последователям как религиозное, так и социальное единство. Однако конкуренция между различными братствами за влияние и преданность мюридов иногда приводит к конфликтам и напряженности. В условиях политической нестабильности и социального давления некоторые братства могут использовать свои ресурсы для мобилизации последователей в поддержку определенных политических или социальных инициатив.

Уважаемый Семед Абакаевич, как Вы считаете, каково современное состояние тарикатских традиций и школ в современных республиках Северо-Восточного Кавказа?

Семед Семедов: Современное состояние тарикатских традиций и школ в этом регионе может быть охарактеризовано как сложное и неоднозначное. С одной стороны, они продолжают играть важную роль в религиозной жизни мусульман и в формировании их мировоззрения. С другой стороны, в современном обществе происходят процессы секуляризации, модернизации и глобализации, которые оказывают влияние на эти традиции и школы. В итоге, на Кавказе сформировался уникальный духовный барьер, защищающий от различных внешних воздействий. Это можно рассматривать как элемент суфийской культуры, которая стала неотъемлемой частью общей культуры региона и теперь воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Однако, поскольку полностью изолировать себя от влияния остального мира невозможно, а это влияние в основном осуществляется через интернет и другие формы коммуникации, региональные власти уделяют особое внимание духовно-нравственному воспитанию, поддерживая данный баланс.

Алексей Бритвин: На рубеже веков Северокавказский суфизм оказался в сложной ситуации, столкнувшись с ваххабизмом — радикальным религиозно-политическим движением, которое подвергло жесткой критике многие аспекты суфийской практики и учения. Ваххабиты, отвергая традиционные формы ислама, такие как суфизм, утверждали, что только их интерпретация является истинной. Результатом явилась напряженность между двумя направлениями, каждое из которых имеет свои уникальные ценности и цели. Суфийские ордена, стремящиеся к стабильности и гармонии в мусульманской общине, выступают идеологическими противниками сторонников радикального ислама.

Уважаемый Семед Абакаевич, как Вы считаете, каково соотношение между тарикатом и исламским экстремизмом, какие проблемы они испытывают и какие возможны пути для разрешения конфликта?

Семед Семедов: Исламский экстремизм представляет собой радикальную и зачастую фундаменталистскую интерпретацию ислама, которая существенно отличается от умеренного и мистического подхода, характерного для суфизма. Экстремисты часто критикуют суфизм за его «неортодоксальность», «синкретизм» и «политические связи». Это приводит к идеологическому противостоянию.

Исламистские экстремисты часто прибегают к насилию для достижения своих целей, представляя угрозу для суфийских общин. Это приводит к нападениям на святыни, убийствам шейхов, как это было в Дагестане с Саидом Афанди из Чиркея и других представителей тариката, а также к принуждению к принятию экстремистской идеологии.

Важно подчеркнуть, что любая религиозная традиция может быть искажена по разным причинам. И чаще всего это происходит из-за того, что человек пытается приспособить религию под свои нужды.

Религия – это не только часть культуры, которая служит высшим целям. Она также влияет на эмоции и чувства людей. В руках опытных манипуляторов она может стать инструментом или даже оружием, причем очень острым и грозным. Но человек становится уязвимым, когда его личность ещё не сформировалась в системе ценностей и духовной культуре. К сожалению, молодое поколение на Кавказе особенно подвержено этому влиянию. Поэтому опасность распространения радикальных течений ислама всё ещё существует. Однако местные муфтияты стараются бороться с этим, просвещая молодёжь. Они создают свои паблики и сайты в интернете, организуют мероприятия и укрепляют семейные ценности. Ведь самое важное, что может защитить от радикализации, – это правильное воспитание детей в школе, семье. Оно должно быть основано на местных традициях, проверенных временем, и наставлениях суфийских учителей.

Москва, 2025

Алексей Бритвин:Уважаемый Вахит Хумидович, благодарю Вас за возможность обменяться мнениями по актуальным проблемам и поговорить о тарикате в северокавказской умме, его месте и роли. Известно, что тарикатское движение, как важное религиозно-философское явление, получило наибольшее распространение в республиках Северо-Восточного Кавказа, где его влияние ощущается на протяжении многих веков. Начавшись с территории современного Дагестана, тарикат постепенно охватил Чечню и Ингушетию, став неотъемлемой частью духовной жизни этих республик.

Представляя собой систему суфийских орденов и учений, тарикат прошел через несколько этапов своего развития. На ранних стадиях он сосредоточился на поиске внутреннего знания и духовного просветления, что привлекло множество последователей, стремящихся к более глубокому пониманию своей веры. С течением времени тарикат стал не только религиозным, но и социальным явлением, оказывая влияние на формирование культурных и политических традиций.

Представляющий собой духовное и философское направление в исламе, суфизм появился в ответ на потрясения в социальной и политической сферах, вызванных завоеваниями Халифата и классовыми конфликтами. В условиях нестабильности и неопределенности, с которыми сталкивалась умма, суфизм предложил альтернативный путь, сосредоточив внимание на внутреннем опыте, личной связи с Богом и духовной практике, что привлекло множество людей, ищущих утешение и смысл в трудные времена.

Уважаемый Вахит Хумидович, каковы, на Ваш взгляд, причины возникновения и распространения тариката на Северо-Восточном Кавказе, и какую социальную основу он имеет?

Вахит Акаев: Суфизм как аскетическое и мистико-философское течение ислама является реакцией против богатства, образа жизни, феодализирующейся части мусульманского духовенства, протестом против роскоши, безмерного богатства, игнорирования социальной справедливости. Первые суфии мусульманского вероучения своим нищенским образом жизни, призывами к духовному совершенству, призывами к познанию Бога, а впоследствии, определяя этапы приближения к Всевышнему, выражали социальный, духовный протест против установившейся социальной несправедливости, усиления классового расслоения в умме. Путь преодоления социальных и духовных проблем суфии видели в уходе от социальной активности, в духовном самоуглублении, поиске путей, ведущих к Богу. Духовное самосовершенствование было для них спасением от социальной нестабильности, конфликтов. Такой образ жизни знаменитых суфиев привлекал своих сторонников, таким образом, создавались суфийские группы со своими идеями, уставами, практиками.

Алексей Бритвин: Являясь одной из самых глубоких и многогранных традиций в исламе, суфизм оказал значительное влияние не только на религиозное сознание, но и на восточную культуру в целом. Его философские размышления о человеческом существовании, целях и смысле жизни открывают широкие горизонты для понимания внутреннего мира человека и его связи с Всевышним. Суфийское учение об откровении, рассматриваемое как объединение души с Божественным, стало основой для мистического восхождения к Богу, что является конечной целью суфийского пути.

Уважаемый Вахит Хумидович, что же собой представляет институализированный тарикат, включая такие аспекты, как наставничество, ученичество и посвящение?

Вахит Акаев: Очень часто эти группы, тарикаты, выступали в качестве силы, действующей против колонизаторов, отстаивающей интересы народа. Часто лидеры тарикатов, фанатично настроенные верующие и их сторонники становились во главе народных восстаний.

Сегодня институализированный тарикат имеет свои конкретные особенности. На Северном Кавказе суфизм существует в 3-х видах: накшбандийа, кадирийа, шазилийа. Каждый из них в регионе имеет свою историю, идейные параметры, практики, которыми руководствуются их последователи.

Тарикат кадирийа появился в Чечне в конце Кавказской войны, и связан с деятельностью чеченца Кунта-Хаджи, осуждавшего войну, призывавшего горцев к ее прекращению, установлению мирной жизни. Тарикат шазилийа появляется в Дагестане в начале ХХ века, благодаря шейху Сайфула-кади Башлярову, который был сторонником просвещения, образования, культурного развития горцев. Необходимость в таком развитии горцев он считал важным в силу складывающихся, а точнее обостряющихся, социальных проблем в Российской империи. Сосланный в царское время, он получил медицинскую подготовку, был светски образован. Духовную подготовку получил у Поволжских шейхов накшабандийа.

Алексей Бритвин: На территории Северо-Восточного Кавказа в различные исторические эпохи жили и трудились известные мусульманские ученые и шейхи, которые значительно повлияли на развитие исламской мысли и культуры. Многие из них активно участвовали в борьбе горцев за независимость, объединяя духовную практику с патриотической деятельностью. В этом контексте стоит особенно отметить представителей тарикатов накшбандийа, шазилийа и кадирийа, которые оставили заметный след в истории региона.

Уважаемый Вахит Хумидович, кого из них Вы могли бы выделить, акцентируя внимание на их роли в северокавказской умме, их жизни, духовной деятельности и наследии?

Вахит Акаев: В начале 20-х годов Х1Х века в Южном Дагестане мулла Мухаммад Ярагский был посвящен в тарикат накшбандийа, а точнее в его ветвь накшбандийа-халидийа. Он считается первым муршидом Дагестана. Этого классически образованного мусульманского ученого посвятили в этот тарикат в Шарване через шейха Исмаила-хаджи Курдамирского. Сам этот шейх был учеником Халида ал Багдади, известного в мусульманском мире лидера тариката накшбандийа.

В условиях активизации завоевательной политики Ермолова в Дагестане, в Чечне среди мусульман региона стали активизироваться протестные настроения, имеющие антицаристскую, антиколонизаторскую направленность. Ученик Мухаммада Ярагского, Газимухаммад из Гимров, стал склонять своего друга Шамиля к борьбе против наступления русских войск, призывая мусульман к газавату. Поддержка этой идеи Ярагским, детерминировала организованное и идеологически обоснованное движение горцев, названное мюридизмом, хотя были и его противники. Именно тарикат накшбандий-халидийа является идеологической основой сопротивления горцев во главе с Газимухаммадом, а затем и Шамилем.

Надо признать и то, что в Дагестане были суфии, которые выступали против газавата, кровопролития, например суфий-мистик Джамалуддин Казикумухский. Лично он и запрещал провозглашение газавата в Дагестане. Фактически разрешение на газават было дано М. Ярагским, первым муршидом Дагестана.

Дагестанские сторонники тариката, которые состояли из беднейших слоев мусульман, видели в завоеваниях царизма и в собственных феодалах, ориентированных на русского царя, эксплуататоров, врагов ислама и традиционного образа жизни горцев.

Алексей Бритвин: Суфийские братства продолжают занимать значительное место в духовной жизни региона, предоставляя своим последователям, как религиозное, так и социальное единство. Однако конкуренция между различными братствами за влияние и преданность мюридов иногда приводит к конфликтам и напряженности. В условиях политической нестабильности и социального давления некоторые братства могут использовать свои ресурсы для мобилизации последователей в поддержку определенных политических или социальных инициатив.

Уважаемый Вахит Хумидович, как Вы считаете, каково современное состояние тарикатских традиций и школ в современных республиках Северо-Восточного Кавказа?

Вахит Акаев: В конце Х1Х века происходит сегментация тарикатов накшбандийа и кадирийа, что было вызвано преследованиями царской власти, попытками через уединение сохранить свои более мелкие организационные формы, именуемые вирдами. С другой стороны, эта сегментация изолировала их друг от друга, порождая определенную религиозную, политическую конкуренцию. Преследуемые царской, а также советской властью, вирды часто скрывали свою духовную, практическую деятельность. Нередко эти братства, скрывавшие свою религиозную деятельность от власти, в кризисных политических условиях активизировались и мобилизовывали своих сторонников в поддержку или против того или иного процесса.

Современная религиозная деятельность суфийских братств в Дагестане, Чечне и Ингушетии направлена на сохранение и укрепление своих позиций, они пытаются сохранить и увеличить число своих сторонников. Их отношение к государственной власти лояльно, что способствует их «легитимации». В Дагестане суфии, например, шазилийцы, последователи накшбандийа, составляют «опору» официальной власти. В Чеченской Республике, кадирийцы, которые преследовались в царское время, а в советское время признавались мракобесами, реакционерами и фанатиками, сегодня составляют духовно-политическую опору власти. Они превратились в важнейший фактор политической стабилизации общества.

Алексей Бритвин: На рубеже веков Северокавказский суфизм оказался в сложной ситуации, столкнувшись с ваххабизмом – радикальным религиозно-политическим движением, которое подвергло жесткой критике многие аспекты суфийской практики и учения. Ваххабиты, отвергая традиционные формы ислама, такие как суфизм, утверждали, что только их интерпретация является истинной. Результатом явилась напряженность между двумя направлениями, каждое из которых имеет свои уникальные ценности и цели. Суфийские ордены, стремящиеся к стабильности и гармонии в мусульманской общине, выступают идеологическими противниками сторонников радикального ислама.

Уважаемый Вахит Хумидович, как Вы считаете, каково соотношение между тарикатом и исламским экстремизмом, какие проблемы они испытывают и какие возможны пути для разрешения конфликта?

Вахит Акаев: Так называемый ваххабизм, как новое для региона религиозно-политическое движение в исламе, хотя в мусульманском Востоке оно существует более полутора веков, на Северном Кавказе не было известно. По крайней мере, оно не проявляло себя ни духовно, ни политически. Идеология и практика ваххабизма на Северном Кавказе ощутимо проявились накануне и после распада СССР. С нашей точки зрения, вопрос неожиданного, активно-агрессивного распространения ваххабизма в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Карачаево-Черкесской Республике, Кабардино-Балкарской Республике, в целом России, в должной мере не изучен.

Взаимоотношения между местным исламом, который был представлен в форме суфизма и ваххабитскими новациями на Северном Кавказе были напряженными, часто переходили во враждебные, имело место и кровопролитие. Суфизм, адаптированный к местным культурам, отстаивал народные ценности, традиции. Ваххабиты же, отрицая суфийский ислам, считая его заблуждением, порождая религиозные и политические конфликты, разрушительно влияли на исторически сложившиеся религиозные и политические традиции, образ жизни местных народов.

Грозный, 2025

Алексей Бритвин: Уважаемый Вахит Хумидович, благодарю Вас за возможность обменяться мнениями по актуальным проблемам и поговорить о роли ислама, как объединяющем идеологическом начале, формирующем уважение к традиционным общественным нормам и правосудию, почитанию обычаев и традиций в духовном развитии личности. Вместе с тем, величие мира и его постоянное развитие требует пересмотра проблем, ответы на которых, возможно, были найдены ранее. Как Вы полагаете, что представляет собой религия ислам, каковы ее цели и задачи сейчас? Какое место занимает нравственность в исламе?

Вахит Акаев: Ислам является одной из трех монотеистических религий, в которой утверждается принцип таухида (единобожия), отрицается и осуждается многобожие, устанавливается непосредственную связь Всевышнего и верующего. Мусульманин должен поклоняться только Аллаху, все иные формы поклонения в исламе запретны и осуждаются. Он призывает верующих к миру, согласию и созиданию, а людей, принадлежащих к разным народам, говорящих на разных языках, к взаимному узнаванию, сотрудничеству. Ислам выступает против насилия, зла, он призывает творить добро, обустраивать землю, распространять мир на ней, приобретать знания, в поисках которых мусульманин должен находиться до конца его жизни. Вера в единого и единственного Бога и глубокие знания – основа возвышения Всевышним верующего. В этом в общих чертах заключаются цель и задачи, решаемые исламом.

Алексей Бритвин: В основе Христианства лежит идея мессианства – надежды на Божественного избавителя мира от всего плохого, что есть на Земле. Десять библейских Заповедей, которые обязаны соблюдать христиане, и прописанные в Коране законы содержат в себе моральные нормы и правила поведения, предписанные для верующих. В чем, на Ваш взгляд, заключается сущность и отличие исламской этики и морали? Каковы их принципы, особенности и разновидности, что является их источником?

Вахит Акаев: Ислам изначально выступает против безнравственности. В противном случае его цели и задачи не могут реализоваться. Ислам придает особое внимание моральному состоянию верующего, который должен совершать богоугодные дела, которые сопряжены с боязнью перед Аллахом, который все видит и все знает, является покровителем и судьей. В Коране утверждается: «Не отворачивай своего лица от людей из высокомерия и не шествуй по земле кичливо. Воистину, Аллах не любит всяких гордецов и бахвалов. Ступай размеренной поступью и понижай свой голос, ибо самый неприятный голос – это рев осла» (31:18-19).

Лицемерие, плутовство, злословие и подозрительность, лживость, гордыня, зависть, гневливость, разобщенность, невоздержанность решительно осуждается в исламе. Мусульманин в обществе и наедине с собой должен быть богобоязненным, справедливым, соблюдать меру в богатстве, и в бедности, милосердным, праведным. Этические (моральные) максимы ислама коррелируются с Декалогом Библии и с Нагорной проповедью Иисуса Христа. Выявление особенного и общего между ними – важнейшая исследовательская задача, требующего своего решения. Источником моральных принципов религии является реальные человеческие отношения, в том числе, порождающие насилие, а также, их осмысление с целью преодоления и совершенствования, поиска путей духовно-нравственного развития человека.

Алексей Бритвин: Рассматривая Ислам, как сложную систему знаний и значимых ориентаций, обеспечивающих развитие социума, что, в нем, на Ваш взгляд, составляет основу формирования и функционирования идеологических взглядов, представлений и ценностей? Исходя из идеологической структуры северокавказского социума, какие Вы могли бы выделить предпосылки, этапы становления и результаты развития исламской культуры в регионе?

Вахит Акаев: Ислам – эта вера в единого и единственного Бога, система положений, представленные в Коране и Сунне, которые должен освоить и, которыми, мусульманин должен руководствоваться в своей практической деятельности. Знание Ислама и следование его положениям способствует духовному совершенству мусульманина и мусульманского общества. Формированию идеологических взглядов способствуют соответствующие социальные теории, разрабатываемые отдельными учеными, при этом используются и религиозные представления, знания, которые призваны совершенствовать противоречивую земную жизнь. На Северном Кавказе нет единого социума, многообразные народы, проживающие здесь, отличаются своими этническими особенностями, культурными ценностями, многие из них придерживаются своих обычаев, традиций. Фактором их идеологического объединения являются этно-национальные ценности, Ислам (или Христианство) и общероссийские конституционные положения.

Алексей Бритвин: Как Вы полагаете, какой должна быть система государственно-религиозных отношений, чтобы развивать, а не угнетать, религиозную уникальность?

Вахит Акаев: Религиозные, в том числе исламские организации, должны нацеливаться государством на решение духовно-культурных, социально значимых проектов, на осуществление миротворческой деятельности, противодействия радикалистским и экстремистским проявлениям.

Алексей Бритвин: Религиозный фактор придает неповторимый колорит и своеобразие межэтническому миру и согласию, активно влияет на формирование гражданского сознания и этнопсихологии. В условиях многонациональности и полирелигиозности российского общества происходит взаимодействие различных традиций, культур, менталитетов. Вместе с тем, в результате неустойчивого нравственно-психологического климата в обществе, неспособного надежно противостоять любым негативным тенденциям, случаются конфликты на религиозной и межэтнической почве. Какими на Ваш взгляд могли бы быть этнополитические и политико-правовые способы регулирования межрелигиозных и межэтнических отношений? В чем могут заключаться модели урегулирования этнополитических конфликтов в условиях использования религиозного фактора?

Вахит Акаев: В российском полиэтническом, поликонфессиональном государстве государственно-религиозные отношения регулируются на основе Конституции страны и соответствующих законодательных актов. Эти отношения на разных этапах Российского государства были различными. Сегодня уделяется большое внимание сотрудничеству власти и религиозных организаций, мерам их совершенствования. В этом отношении важно учитывать, бытующие в обществе различные этно-национальные традиции, ценности, духовно-культурное наследие, ментальные и религиозные особенности народов при учете общегосударственных особенностей и российской идентичности. Умелое осуществление этой позиции позволит упредить проявления религиозно-политического экстремизма, межнациональных конфликтов. Успешное построение религиозно-конфессиональных отношений в российском обществе видится на основе правого и политического совершенствования взаимоотношения граждан страны, в том числе верующих, единства этнических, религиозных и общегосударственных форм идентичностей.

Грозный, 2021

Алексей Бритвин: Уважаемая Макка Султан-Гиреевна, благодарю Вас за возможность обменяться мнениями по актуальным проблемам и поговорить о тарикате в северокавказской умме, его месте и роли. Известно, что тарикатское движение, как важное религиозно-философское явление, получило наибольшее распространение в республиках Северо-Восточного Кавказа, где его влияние ощущается на протяжении многих веков. Начавшись с территории современного Дагестана, тарикат постепенно охватил Чечню и Ингушетию, став неотъемлемой частью духовной жизни этих республик.

Представляя собой систему суфийских орденов и учений, тарикат прошел через несколько этапов своего развития. На ранних стадиях он сосредоточился на поиске внутреннего знания и духовного просветления, что привлекло множество последователей, стремящихся к более глубокому пониманию своей веры. С течением времени тарикат стал не только религиозным, но и социальным явлением, оказывая влияние на формирование культурных и политических традиций.

Представляющий собой духовное и философское направление в исламе, суфизм появился в ответ на потрясения в социальной и политической сферах, вызванные завоеваниями Халифата и классовыми конфликтами. В условиях нестабильности и неопределенности, с которыми сталкивалась умма, суфизм предложил альтернативный путь, сосредоточив внимание на внутреннем опыте, личной связи с Богом и духовной практике, что привлекло множество людей, ищущих утешение и смысл в трудные времена.

Уважаемая Макка Султан-Гиреевна, каковы, на Ваш взгляд, причины возникновения и распространения тариката на Северо-Восточном Кавказе, и какую социальную основу он имеет?

Макка Албогачиева: Помимо изложенного, на мой взгляд, важную роль в его возникновении и распространении сыграла идентичность свойственных северокавказскому социуму норм адатов и шариата в тех или иных вопросах. Например, недопустимость внебрачных связей коррелировала с существующим многоженством, калымом. Шейхи того или иного тариката хорошо ориентируясь в обычном праве горцев сопоставляли их жизнедеятельность с нормами шариата. Особую роль в становлении тариката сыграли корни зороастризма и язычества, которые до прихода ислама исповедовали местные жители. Определенный пантеон к Творцу, в данном случае – Аллаху, местные жители выстраивали по аналогии деятельности их предков как к верховному жрецу. В связи с чем, у шейхов была благодатная почва по популяризации ислама (суфизма).

Алексей Бритвин: Являясь одной из самых глубоких и многогранных традиций в исламе, суфизм оказал значительное влияние не только на религиозное сознание, но и на восточную культуру в целом. Его философские размышления о человеческом существовании, целях и смысле жизни открывают широкие горизонты для понимания внутреннего мира человека и его связи с Всевышним. Суфийское учение об откровении, рассматриваемое как объединение души с Божественным, стало основой для мистического восхождения к Богу, что является конечной целью суфийского пути.

Уважаемая Макка Султан-Гиреевна, что же собой представляет институализированный тарикат, включая такие аспекты, как наставничество, ученичество и посвящение?

Макка Албогачиева: Суфизм очень сильно повлиял на жизнь северокавказского общества, именно с его особенностями, повсеместным распространением на территории Северо-Восточного Кавказа. Хотелось бы отметить роль женской половины социума, которая, выполняя роль хранительницы очага, привносила в свои семьи нормы и ценности ислама, через постижение Божественного, через дуа, в том числе реализуя ритуал зикр. Впервые женщины получили свободу в проведении ритуальных практик. Особое внимание следует уделить инициации нового последователя тариката, в последствие чего его учителем становится шейх того или иного тариката, выполняя роль своеобразного проводника в мир суфизма.

Алексей Бритвин: На территории Северо-Восточного Кавказа в различные исторические эпохи жили и трудились известные мусульманские ученые и шейхи, которые значительно повлияли на развитие исламской мысли и культуры. Многие из них активно участвовали в борьбе горцев за независимость, объединяя духовную практику с патриотической деятельностью. В этом контексте стоит особенно отметить представителей тарикатов накшбандийа, шазилийа и кадирийа, которые оставили заметный след в истории региона.

Уважаемая Макка Султан-Гиреевна, кого из них Вы могли бы выделить, акцентируя внимание на их роли в северокавказской умме, их жизни, духовной деятельности и наследии?

Макка Албогачиева: На мой взгляд, проще всего обратиться к работам Шихалиева, изучавшего шазалийский и накшбандийский тарикаты (Шамиль Шихалиев – научный сотрудник Центра востоковедения ИАЭ Дагестанского научного центра РАН).

Алексей Бритвин: Суфийские братства продолжают занимать значительное место в духовной жизни региона, предоставляя своим последователям как религиозное, так и социальное единство. Однако конкуренция между различными братствами за влияние и преданность мюридов иногда приводит к конфликтам и напряженности. В условиях политической нестабильности и социального давления некоторые братства могут использовать свои ресурсы для мобилизации последователей в поддержку определенных политических или социальных инициатив.

Уважаемая Макка Султан-Гиреевна, как Вы считаете, каково современное состояние тарикатских традиций и школ в современных республиках Северо-Восточного Кавказа?

Макка Албогачиева: Особое внимание следует уделить лидеру кадирийского тариката Кунта-Хаджи Кишиеву, чья деятельность, жизнь и судьба были направлены на достижение мира и согласия на Северном Кавказе, противодействие Шамилю и сохранение северокавказского народа в годы многолетней Кавказской войны.

Алексей Бритвин: На рубеже веков Северокавказский суфизм оказался в сложной ситуации, столкнувшись с ваххабизмом – радикальным религиозно-политическим движением, которое подвергло жесткой критике многие аспекты суфийской практики и учения. Ваххабиты, отвергая традиционные формы ислама, такие как суфизм, утверждали, что только их интерпретация является истинной. Результатом явилась напряженность между двумя направлениями, каждое из которых имеет свои уникальные ценности и цели. Суфийские ордена, стремящиеся к стабильности и гармонии в мусульманской общине, выступают идеологическими противниками сторонников радикального ислама.

Уважаемая Макка Султан-Гиреевна, как Вы считаете, каково соотношение между тарикатом и исламским экстремизмом, какие проблемы они испытывают и какие возможны пути для разрешения конфликта?

Макка Албогачиева: На современном этапе наблюдается глубокое противостояние последователей тарикатского движения и исламистов, к которым тяготеет молодое поколение, не желая придерживаться норм традиционного ислама.

Санкт-Петербург, 2025