Рефлексия над вопрошанием — его объемом, формой, структурой — вполне может оказаться «игрой» разума. А что за ней, за этой игрой, что может проявить этот вид/тип игры? Предлагаем опыт вопрошания бакалавра 4 курса ИГСУ Дмитрия Кижаева как опыт осмысления.

 Я [S] – Фило-Софи-Я быти-Я: интервью со Шмидтом Вильямом Владимировичем, доктором философских наук, профессором кафедры государственно-конфессиональных отношений ИГСУ РАНХиГС.

1. Какова природа Вселенной?

В.Ш.: Вселенная – мир (совокупность) различных по величине, как нам говорит о том астрофизика, систем, которые находятся во взаимодействии, и мы, выступая в роли наблюдателя, вглядываясь в её динамику, пытаемся доступными на сегодня средствами выявить разного порядка закономерности.

Этот опыт «вглядывания» свидетельствует, что первым нашим шагом был все-таки шаг именования того, в направлении чего, каких горизонтов, каких глубин мы смотрели и смотрим – Небо, звезды, планеты, Космос, Вселенная, Бесконечность. В каждом из этих имен содержится та очевидная не-конкретность, не-определенность которая присуща абстракции. Но если любая абстракция – предмет/понятие – непосредственно связана с опытом/способом нашего бытования в мире физических или духовных (идеальных) объектов, то все, что начинается за пределами неба никак не может быть в нашем опыте, если только это не моделирование – не перенос наших прозрений/догадок о сути законов/закономерностей на все то, что вне.

И это ВНЕ мгновенно оказывается как бы окрашено/предзадано тем, что нам доступно здесь – место-масса, скорость-время, пространство-сила, количество-качество, мера-целое/гармония, анализ-синтез, индукция-дедукция – диалектикой, одним словом, с неотъемлемым/отчуждаемым антиномизмом; – это ВНЕшнее оказывается зависимым не только от категорий, которые нам здесь открывают связь объектов, существующих вне нас и независимо от нас, – действительность, с тем, как они означаются в-нас-для-нас и переживаются внутрь нас – реальность, и как эти 2 плоскости тут же сцепляется воедино и предстают как «Я» / бытие / мир – конкретное-особенное/индивидуальное и всеобщее-принцип/мера – как та тонкая, почти неуловимая, но категорическая, грань двустороннего зеркала, плоскости которого направлены друг в друга почти до полной проникнутости.

Открыв себя как простую сложность – ощутив себя как полисемантичную конкретность, единство (много-слойность/уровневость быти-Я-мира) – целое (единство особенного и всеобщего), Человек тут же стал этого Мира и моделью (в том числе и образом, знаком, символом), и инструментом, и универсалией – аксиомой, мерой, ценностью – принципом организации и способом/формой бытования мира в целом и каждого его элемента, в частности.

Так что – Человек и Космос равеноположны, соразмерны, равноудалены (во всяком случае пока): насколько глубоко вопрошание человека о сути быти-Я/мира, насколько ему противостоит всеобщее – Вселенная; насколько конкретнее и детальнее знание человека о природе вещей – закономерностях и последовательностях в природе(ах), тем ближе, прозрачнее глубины Вселенной – тем дальше он в Космосе. Динамика этих отношений очевидна – блики на этих зеркалах появляются попеременно, они взаимообусловлены своей возвратностью-инверсивностью: на смену аллюзиям приходят метафоры, им наследуют образы, далее – категории, которые упраздняются новой моделью, в основании которой неизменно одно – принцип, от подхода/параметра(ов) определения которого зависит концепт/модель бытия – новая конфигурация зеркала, в котором, как и прежде, блики вновь зафиксируют/отразят дыхание мироздания.

Итак, за всем этим могабукаф, как и в простом табурете, один видит конкретный табурет, чтобы сидеть, другой – предмет – единицу мебели для сидения, столяр – инженерную конструкцию, инженер-конструктор/мыслитель – закон (достаточность условий для появления объекта и его определенного во времени/пространстве существования/функционирования): табурет не только репрезентирует знание (и объем этого знания может быть разным), но и сам является знаком-знанием, наличным знанием, опираясь на которое можно реконструировать систему культуры, в рамках которой он создан/бытует… Так и в нашем случае – со Вселенной: если сформировать/скорректировать первичные представления о ней как о физическом объекте – надо посмотреть как минимум Физический и/или Астрономический энциклопедический словари, если же о бытовании понятия в культуре, его генезисе, тогда – Философский, Антропологический, Культурологический. А уж если углубляться в отраслевую проблему(ы), тогда, шаг за шагом, постигать все ее составляющие «кирпичики» – основания и элементы.

2. Есть ли какое-то Высшее Существо?

В.Ш.: Вполне может быть, если учесть многообразие форм бытия и не только, например, модель, в которой «Я» выступаю высшим в отношении к кому-/чему-то. Известен же феномен многомерности – в науке существует детально разработанная топология многообразий, в которой реальности не только имеют математическое описание, но и вполне четко их можно представить-ощутить.

Возьмем, например, обычный лист бумаги и проколем его насквозь – образовалась дыра – прежнее единство/плотность пространства в какой-то конкретной точке (месте) оказалось нарушенным. «Живущие» на этой плоскости листа, в этой двумерности, «существа» единственное, что смогут сделать – зафиксируют факт разрыва плоскости, понимая, что до какого-то времени этой границы здесь, в этой конкретной точке/месте, не было и вдруг – вот! Это вдруг для них будет «чудом». Существа из «трёмерного» мира, если вдруг они когда-либо каким-то образом смогут с «двумерными» вступить в контакт/отношения, будут для последних Высшими…

Но есть и иное представление о Высшем – запредельном – трансцендентном. Для философов-рационалистов таким выступает Абсолют – пустое понятие, вполне себе бытующее как аксиома, но при этом очень конкретное, от которого зависит вся система, её содержание, в целом (и в этом смысле нужно быть предельно аккуратным при употреблении этого понятия, внимательно следить не только за контекстом его использования, но и учитывать эпоху/автора, когда/которые его разрабатывали). Для философов-идеалистов, иррационалистов и теологов – это уже далеко не пустое понятие, никак не похожее на аксиому, поскольку ОНО – животворящее начало, сущность, активное начало которой проявлено фактом творения – наличным бытием, способным к само-познанию и которое живо лишь потому, что состоит при Сущем – Боге – неизбывно пресуществляется.

(Правда, нужно сделать своевременную оговорку – основание теории объективного реализма , на которой весьма убедительно и красиво выстраивалась модель естественного богословия, на днях была опровергнута. Но это лишь подтверждает известный критерий научности – возможность быть фальсифицированной, а потому переосмысленной в рамках иной концепции, модели, подхода, включая перспективу выступить в роли аксиомы или категории.)

3. Каково место человека во Вселенной?

В.Ш.: Как уже и говорил выше – быть ее формой/инструментом – той гранью/функцией бытия, которая преломляет, трансформирует природу(ы) – делает природы пластичными, обеспечивая трансгрессии.

Думаю, собственно предложенное нами рабочее определение человека вполне укажет на место/статус в системе мироздания:

Человек – объект, знающий себя как нетождественное себе (подробнее см. Практикующая философия к обоснованию телеологического подхода. А.С. Харитонов, В.В. Шмидт).

4. Что такое реальность?

В.Ш.: В последнее время вопрос о том, что ЭТО довольно часто звучит. – Это меня настораживает – начинаю задумываться: в связи с чем это происходит?

Как и всякое понятие, «Реальность» имеет не только свою лингвистическую историю – этимологию, но и отраслевую – философскую – в качестве элемента научного аппарата – от момента, когда впервые обратили внимание на феномен и/или специфику его порождающих условий и/или особенность качеств у явления, которые притянули эту лексему, закрепив за явлением имя, образовав таким образом понятие, а бывает что и категорию. (О всех деталях этого процесса можно подробно познакомиться в Философском словаре и монографических исследованиях.)

Если попытаться определить, что есть Реальность, я бы ответил так: реальность – это пространство смысло-значений, состоящее во взаимозависимых отношениях давления на среду (инфраструктуру) бытования актора, возникающую из его поля (природы).

P.S.: Как нам представляется, картина мира [бытие] может быть представлена в виде 3 взаимообусловленых (фрактал) уровней – полем [тотальность I уровня – физический мир, неотъемлемой частью которого является объект, способный знать себя как нетождественное себе – человек, а потому и переводящий в акте трансендирования-отчуждения имплицитную пра-структуру в наличное], средой [поступательно усложняющаяся в процессе становления-развития инфраструктура, соответствующая способу/признаку отчуждения, полагаемого актором (субъектом) в основание формируемой общности(ей), совокупность которых образует тотальность II уровня – социальность, притом разнородную и разноуровневую] и пространством [тотальность III уровня – интеллегибельный (духовный) мир – семиотическая система, аутентичная способу воспроизводства каждого уровня и всей системы в целом, с учетом выделенных на каждом уровне универсалий – образов, понятий и категорий (ценностей), понимаемых как принцип организации модели бытия и применяемых как принцип управления системой, а также предстающее/переживаемое как целое].

С учетом специфики способа воспроизводства (трансендирование-отчуждение – трансгрессия), каждый нижестоящий уровень бытия является для вышестоящего полем, а вышестоящий – средой (со спецификой инфраструктуры); вся же система как целое – поле культуры, наличное – картина мира (бытие), которая требует именования и получает его все в том же процессе трансцендирования-отчуждения как не-Наличное. (И в этом смысле нам остается подтвердить генеральный вывод проф. В.А. Бочарова, сделанный в монографии «Божественные атрибуты» [М., 2003] – «дайте онтологию, мы реконструируем логику, дайте логику – мы сконструируем онтологию».) Структура и способ воспроизводства сред определяют характер системы – уровень ее развития, что находит выражение в типе управления системой – гражданско-политическом (государственном) устройстве, политической культуре (протоколы, регламенты) и идеологии (ценности, культы, ритуалы).

5. Что определяет судьбу каждого человека?

В.Ш.: В слове «судьба» я чувствую нотки/тембр не тотальности, о которой говорил выше, а фатальности, некой обреченности “на/к”, в том числе и детерминированности контекстом. Похоже, судьба – это шоры, которыми человек пользуется, чтобы сохранить-ся – сохранить свой мир (обыденность/повседневность), сохранить себя (функцию/ценность) в мире. А уж какой он – то ли мир, то ли сам человек – это МИФ реальности (тотальность природы, а уж какого она уровня I или II – вопрос открытый) то ли просвещенной, то ли слепой.

6. Что такое добро и зло?

В.Ш.: Даже и не знаю, что сказать. – А есть или должно быть ощущение/уверенность, что это такое, что они?

Да, я отдаю себе отчет, опираясь на привычку их различения по аналогии «благо – не-благо», «хорошо-плохо», «свет-тьма» и т.п. и припоминая, что эти понятия/категории входят в аппарат аксиологии и ими занимается такая философская отрасль как Этика. Но есть ли некое специфическое у них основание, чтобы они стали элементом реальности? – Чем больше размышляю, тем более уверяюсь, что нет. Это слова-маркеры – симулякры – таких понятий/категорий как Благо, Целое, Единое. Мне, например, понятно, что недостаток блага – это зло; что недостаток в полноте, неполнота целого – это ущебность – и это зло. Но что такое «Зло» само по себе – я не понимаю.

7. Почему наша жизнь такая, какая она есть?

В.Ш.: Такая – это какая? – В смысле как я её вижу, понимаю, ощущаю, или – как ощущаю, понимаю, вижу? В смысле, что она имеет определенные формы или какое-то содержание?

Я не знаю, как конкретно Вы её перескажете/опишите (пересказываете/описываете) здесь и сейчас. Если по мне, так это – весьма живая, настолько оригинальная картина с множеством насыщенных слоев и динамично меняющимся сюжетом, что всякий Бог посочувствует себе, что Он лишь раз оказался творцом, а тут такое «кино»…

Если уж совсем просто, то жизнь такова, каковы в ней боги, гламурные «небожители», герои и люд – все друг друга стоят…

8. Каковы идеальные отношения между личностью и государством?

В.Ш.: Это, кажется, совсем просто – соответствовать друг другу в части соотношения объема форм инстуциализации и баланса интересов – попечения друг о друге. Человек и государство это один и тот же объект, правда, представленный с учетом разрыва уровней институциализации – меж ними еще два: я как малая группа (солидарное действие на уровне воспроизводства видовых потребностей) и как большая (воспроизводство уклада и родовой истории как всеобщность, суверенность).

9. Что такое любовь?

В.Ш.: Думаю, быть оригиналом в этом вопросе невозможно, а потому – «Я как способ воспроизводства быти-Я». (Подробнее – см. Аристотеля, а далее – святых, начиная с апостолов Павла и Иоанна Богослова, Фомы Аквинского и блаженного Иеронима, Романа Сладкопевца и Симеона Нового Богослова, etc., etc., etc., включая поэтов и пиитов.)

10. Что происходит после смерти?

В.Ш.: Да что захотите, если, конечно, соиз- и/или поз- воление состоится.

В завершение замечу – мне было приятно видеть набор этих вопросов и угадывать/догадываться о неком концептуализирующем их единстве. Каждый из них по отдельности и все вместе при-открывают некое и смысло- и целе- полагание, которое должно быть как-то развернуто. Разворачивание их – это всегда многабукафф и не только. Шолоховскому деду Щукарю, например нравились толстые книги потому, что ему нравилось наблюдать, как буквы складываются в слова, но что они означают, ему было не понятно; да это, собственно, и не важно… Кстати, эту проблему довольно интересно обозначил в эти дни в эссе наш аспирант Шамсиддин Ризоев. Как видим, реальность пытается «рулить», но хватит ли у нее сил – потенции и мощи – свершить трансгрессию?